В книге Викентия Вересаева «Пушкин в жизни» приводятся воспоминания князя Петра Вяземского о встрече поэта с известной гадалкой по имени Кирхгоф, которая предсказала ему «преждевременную смерть, предупредивши, что должен ожидать ее от руки высокого, белокурого человека».
Печально знаменитая дуэль Пушкина с Дантесом состоялась (27 января) 8 февраля 1837 года на окраине Санкт-Петербурга, в районе Черной речки близ Комендантской дачи.
Красивый блондин
Французский кавалергард, приемный сын нидерландского посланника в Петербурге барона Луи Геккерена, в глазах светского общества Дантес, красивый блондин, предстал блестящим молодым офицером. Он часто бывал на балах, где и познакомился с Натальей Николаевной, женой поэта. Пушкин же придворной жизни не любил и не вызывал теплых чувств у влиятельных светских людей.
Дантес пользовался успехом у женщин, ему приписывалось много романов. Блиставшая в петербургском обществе Наталья Николаевна Пушкина, супруга поэта, которая «была так красива, что могла позволить себе роскошь не иметь никаких других достоинств», произвела на него сильнейшее впечатление. С ее стороны в отношении к барону, по словам князя Петра Вяземского, «не было ничего преступного, но было много непоследовательности и беспечности». Пушкин, свидетельствовал князь Трубецкой, «вовсе не ревновал, но, как он сам выражался, Дантес был ему противен своею манерою, своим языком, менее воздержанным, чем следовало, как полагал Пушкин». Что касается француза, то, по мнению Бориса Никольского, он хотел «досадить Пушкину, насолить ему, сделать его смешным», и «здесь нельзя не узнать руководительства Геккерена».
От имени анонима
Усугублялось положение дел тем, что поэту стали приходить анонимные письма, в которых содержался «намек» на любовную связь. А надо сказать, что для развития конфликта возникшая молва в то время играла не меньшую, а то и большую роль, чем реальное положение дел.
Петербург забурлил слухами о романе. Это раздражало Пушкина. Он перестал контактировать с Дантесом, а 4 ноября 1836 года получил издевательскую анонимную записку. Оттуда начался прямой конфликт Пушкина и Дантеса. Заголовок записки − «Патент на звание рогоносца». Содержание: «Кавалеры первой степени, командоры и кавалеры светлейшего ордена рогоносцев, собравшись в Великом Капитуле под председательством достопочтенного великого магистра ордена, его превосходительства Д.Л. Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина коадъютером великого магистра ордена рогоносцев и историографом ордена». Записка – явный намек на связь Натальи и Дантеса. Было много расследований и версий. Но написавшего никто не вычислил.
По почерку Пушкин решил, что это Луи Геккерн. Именно он ввел Дантеса в светское общество. Пушкин немедленно послал Дантесу вызов на дуэль. Но через неделю после вызова Жорж сделал предложение Екатерине Гончаровой – сестре Натальи Николаевны и, соответственно, свояченице Пушкина. Поэтому дуэль пришлось отложить (сыграла роль и аудиенция, данная Пушкину Николаем I, и посредничество В.А. Жуковского). Но иметь какие-либо отношения с Дантесом Александр Сергеевич отказывался, что, конечно же, приводило к дальнейшему обострению ситуации и новым конфликтам.
Письмо и вызов
Дантес продолжал ухаживать за Натальей, слухи и шутки об их связи не прекращались. Переломный момент – 23 января, бал у графа Воронцова-Дашкова. Там Дантес вел себя вызывающе: оскорбительно, как сейчас бы выразились, «подкалывал» и свою избранницу Екатерину, и Наталью.
В конце концов, 26 января 1837 года Пушкин отправил Геккерену-отцу письмо, где чрезвычайно резко отозвался о нем как об отце, нелестно охарактеризовал его приемного сына и «отказал им от дома». Отрывок оттуда: «Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой, и еще того менее – чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто плут и подлец. Итак, я вынужден обратиться к вам, чтобы просить вас положить конец всем этим проискам, если вы хотите избежать нового скандала, перед которым, конечно, я не остановлюсь».
В тот же день Дантес вызвал Пушкина на дуэль. Пушкин никак не мог найти секунданта, и только на другой день, 27 января, около 12 часов, им стал Константин Данзас. К половине третьего Данзас и д’Аршиак, секундант Дантеса, выработали и записали условия поединка. «Время поединка – пятый час дня; место – за Комендантской дачей».
Упущенные возможности
Данзас отправился к Пушкину, ожидавшему его в кондитерской Вольфа и Беранже на Невском проспекте. Выпив стакан воды или лимонада, по словам Данзаса, Пушкин вышел с ним из кондитерской, и они в санях поехали через Троицкий мост. Как пишет Викентий Вересаев: «На Дворцовой набережной они встретили в экипаже г-жу Пушкину. Данзас узнал ее, надежда в нем блеснула, встреча эта могла поправить все. Но жена Пушкина была близорука, а Пушкин смотрел в другую сторону». И также: «В день поединка друзья везли обоих противников через место публичного гулянья, несколько раз останавливались, роняли нарочно оружие, надеялись на благодетельное вмешательство общества, но все их усилия и намеки остались безуспешны».
Дуэль
По рассказу секундантов, из-за сильного ветра место дуэли выбрали в небольшом сосновом леске, вытоптали в глубоком снегу тропинку. «Сигнал к началу поединка был дан Данзасом. Он махнул шляпой, и противники начали сходиться. Они шли друг на друга грудью. Пушкин сразу подошел почти вплотную к своему барьеру. Дантес сделал четыре шага. Соперники приготовились стрелять. Спустя несколько мгновений раздался выстрел. Стрелял Дантес. <…> Пушкин упал на шинель Данзаса, служившую барьером, и остался недвижим, головой в снегу. При падении пистолет Пушкина увязнул в снегу так, что все дуло наполнилось снегом. Секунданты бросились к нему. Сделал движение в его сторону и Дантес. После нескольких секунд молчания и неподвижности Пушкин поднялся до половины, опираясь на левую руку, и сказал: «Подождите! Я чувствую в себе достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел». Дантес возвратился на свое место, стал боком и прикрыл свою грудь правой рукой. Данзас подал Пушкину новый пистолет взамен того, который при падении был забит снегом. Опершись левою рукой о землю, Пушкин стал прицеливаться и твердой рукой выстрелил. Дантес пошатнулся и упал. Пушкин, увидя его падающего, подбросил вверх пистолет и закричал: «Браво!», – такую картину поединка по воспоминаниям его свидетелей рисует Павел Щеголев в книге «Дуэль и смерть Пушкина: исследование и материалы».
После дуэли
С места дуэли поэта привезли домой, на набережную реки Мойки, дом 12, где в мучениях он прожил два дня. Пушкин взял Данзаса в секунданты за несколько часов до дуэли, поэтому тот не успел приготовиться. По дуэльному кодексу, секундант должен пригласить врача или хотя бы взять с собой лекарства. Но у Данзаса не было даже бинтов, чтобы перемотать рану.
Усугубило все дело то, что Данзас повез Пушкина домой, а не в госпиталь. Дорога заняла полтора часа, за это время Пушкин потерял много крови. Потом Данзас еще около трех часов искал врача – троих не было на месте.
Почти все время после ранения Пушкин был в сознании и даже общался с посетителями. Но его мучили сильные боли, состояние было нестабильным. Врачи говорили, что шансов выжить очень мало.
Он умирал мучительно, будучи в полном сознании. Чтобы не волновать жену, распорядился скрывать от нее опасность своего состояния, которую доктора по его требованию откровенно объявили смертельной. «Ни одной жалобы, ни одного упрека, ни одного холодного, черствого слова не слыхали мы. Если он и просил докторов не заботиться о продолжении жизни его, дать ему умереть скорее, то единственно от того, что он знал о неминуемости смерти своей и терпел лютейшие мучения», – вспоминали очевидцы последних дней поэта. На слова Даля: «Не стыдись боли своей, стонай, тебе будет легче», – Пушкин отвечал: «Смешно же, чтоб этот вздор меня пересилил!». Адская боль была для него лишь телесным «вздором».
Медицина того времени не умела лечить такое: ранение в живот не оперировали, а антибиотики, асептики и наркоз еще не использовали. Вместо этого были припарки, клизмы и пиявки. Исследователи-хирурги считают, что Пушкин потерял около 40-50 процентов крови, что на тот момент было смертельно.
Через 46 часов после ранения Пушкин умер 10 февраля 1837 года. Вскрытие проводили прямо в доме. Даль, участвовавший в процессе вскрытия, писал: «Пушкин умер, вероятно, от воспаления больших вен в соединении с воспалением кишок».
Слушать и плакать
«В одну минуту погибла сильная, крепкая жизнь, полная гения, светлая надеждами. Россия лишилась своего любимого национального поэта, – писал Василий Жуковский отцу поэта, Сергею Львовичу. – Первые минуты ужасного горя для тебя прошли; теперь ты можешь меня слушать и плакать…».
По материалам из открытых источников
Арина Орлова
